С позиции здравого смысла

Вы не задумывались о том, что ситуация подчас самым кардинальным образом изменяет социальный статус человека? А ведь именно от него, этого статуса, зависит и образ поведения личности. Скажем, в шумной веселой компании, среди хороших знакомых и друзей даже чиновник высокого ранга может позволить себе пошутить, потанцевать, а то и песню запеть. Находясь же в официальной обстановке, на деловой встрече или ином мероприятии, он, естественно, позволить это себе не может. Статус не позволяет.

Разговор сей возник не случайно. Нынче ведь все эти протестные марши-демарши тоже кардинально меняют статус участников в них. Так в быту, на рабочем месте ли они обычные граждане страны. А в рядах протестующих – нарушители общественного порядка. Потому что преступили существующие и действующие законодательные нормы государства. Причем в ситуациях, если бы подобные нарушения прав и законных интересов, как выражаются юристы, касались непосредственно их самих, возмущению бы не было предела. Когда же в статусе нарушителей выступают они – это «вопиющие» нарушения их свобод и гражданских прав. Интересная картина получается. Тут же появляются политические узники, которых требуется освободить, невинно задержанные и прочие, ставшие «жертвами» произвола силовых структур.

Масла в огонь в подобных случаях подливают и «независимые» журналисты. Особенный визг поднимается тогда, когда под машину защиты законодательных норм попадают и они. Здесь в ход пускаются избитые штампы обвинений в нарушении свободы слова, препятствовании выполнения профессиональных обязанностей по освещению происходящих событий. А штраф по решению суда или арест на пятнадцать суток приравнивается чуть ли не к смертной казни.

Что касается попрания свободы слова, то она абсолютно не означает, будто нашему брату предоставляет возможность писать все, что хочешь. Свобода слова в первую очередь подразумевает объективность, а не личное восприятие и субъективное отражение событий журналистом. В этой связи вспоминается анекдот, как один богач заказал художнику свой портрет. В назначенное время он явился, чтобы забрать заказ, но, отвернув ткань, покрывающую мольберт, на холсте увидел надпись: «дурак». В недоумении обратился к художнику: мол, а где же портрет? На что тот ответил, указывая на холст: «Вот он, я так вас вижу…».

А именно такое «видение» поведения правоохранительных органов в отношении протестующих, нарушающих закон, и присутствует в информациях «свободных» журналистов о событиях последнего времени. Они во все глаза смотрят, как правоохранители «жестко» задерживают переступающих грань закона демонстрантов, но закрывают их на жесткость, проявленную в отношении правоохранителей, на провоцирующие действия в отношении их. Это, во-первых.

Во-вторых, журналистам, какие бы издания они ни представляли, следует, думается, сначала уяснить, в каком статусе находятся на месте событий. В этой связи весьма актуальным представляется мнение Екатерины Винокуровой, журналиста, члена Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека. Так вот она считает, «…что если ты идешь на митинг как участник, то у тебя нет пресс-карты, и ты не имеешь права говорить, что ты журналист. Если ты идешь на митинг как журналист, то ты озвучиваешь все то, что происходит, даже если это не нравится участникам». 

Казалось бы, банальная истина: от журналиста требуется объективность не только законодательно, но это и основной постулат профессиональной этики. 

Однако за правдивость и объективность случается пострадать. В моей большой профессиональной биографии шесть раз приходилось отстаивать свою точку зрения на проблему, изложенную на страницах газеты, в судебных заседаниях. Был случай, когда по иску прокурора одного из районов процесс тянулся три года. Череда обжалований предыдущих решений «прокрутила» его дважды, что называется, по полному кругу. Но ни один процесс не был проигран.

О своей практике упомянул не ради хвастовства. Судебные разбирательства, даже если они заканчиваются в твою пользу, требуют и огромных затрат нервной энергии, психологического напряжения. Но вместе с тем дают возможность более глубоко вникнуть в суть правовых аспектов журналистской профессии, еще раз убедиться в правдивости народной мудрости о том, что слово – не воробей: вылетит – не поймаешь.

А мы иногда в угоду профессиональным амбициям, лихости стиля, остроты темы, а то и ради придания публикации забористости пускаем этот птичий антоним, не сообразуясь, к месту ли он. И, что самое важное, каковыми окажутся последствия такой журналистской лихости. Ведь объективность – это не только бесстрастное изложение увиденного. По принципу акына: что вижу, то пою. Это и трезвая, аналитическая оценка происходящего без подверженности эмоциям, но в русле законности. И тогда можно считать свою профессиональную функцию выполненной.