grushetsky Жизненные орбиты моих земляков прямо или косвенно вертятся вокруг местечка с коротким, как выстрел, названием Глуск. Оно не столь вызывающе экзотично, как Рио-де-Жанейро, но от этого не менее дорого.
В более конкретном географическом обиходе его именуют горпоселком. Меня никогда не устраивала подобная половинчатость определения. Та условная граница, где город и деревня как бы «сшибаются». Только это уже главным образом социальные нюансы.
После объявления нынешнего года Годом малой родины обо всем этом подумалось как-то острее. А слова хорошего русского писателя, но почему-то с испанским псевдонимом Дон-Аминадо, стали еще трогательнее и ближе. Действительно прекрасно сказано: «Есть блаженное слово – провинция, есть чудесное слово – уезд». Даже если по архаичности употребления «уезд» отбросить, то первоначальная глубокая суть останется.
Ведь если тебя родила не знаменитая Софи Лорен, то почему мы должны любить ее больше, чем свою мать. Хотя она не такая яркая, броская, имиджевая… Разве кто-то станет бережнее, ласковее оберегать тебя? Трогательно петь песню над колыбелью? Нежно вести за руку в детский сад? Чуть ли не терять голову от каждой твоей болячки? Гордиться даже самым маленьким твоим успехом? Все тут слишком очевидно, чтобы излишне долго убеждать в этом и себя, и других. У «малой» родины по сути нет размера. Она всегда огромна и всеобъемлюща, с первого мгновения став началом всех начал.
Даже из литературы известно: на ощущении места родились большие писатели Фолкнер, Твен, Искандер, Тургенев и многие другие классики. Порой даже немного грустно становится от того, что нынче интернет потихонечку убивает такую территориальную уникальность. А вместе с ней нередко и своеобразие местного уклада. Все как-то подравнивается под общий цивилизационный фон. И, может, слова о месте и значении малой родины, как душевно автономной составляющей, прозвучали очень вовремя. Многое действительно хотелось бы и притормозить, и сохранить. Не только на музейном уровне, а именно в конкретной жизни.
Пусть Париж гордится Эйфелевой башней, Барселона с придыханием вещает миру об архитектурных творениях Гауди. Мы же оставим за собой право дорожить тем, что близко и понятно нам. Тем, кто родился в деревнях, поселках, небольших городках.
Тех, где даже малый эпизод может запомниться и позабавить. Скажем, читаю как-то объявление в газете: «Продаю пианино и навоз». Сначала от такого неожиданного соседства чуть ли не откровенно рассмеялся.
Но потом вдруг подумалось: а почему бы и нет? Наверное, ребенок, некогда ходивший в школу музыкальную, вырос, а Моцартом так и не стал. Тогда зачем пианино?
Корова тоже время даром не теряла. От хорошей кормежки навоз и поднакопился. Вот и приходится две совершенно разные проблемы решать одновременно. И все это тоже провинциальная реальность. Хотя и немножко забавная.
И вообще, всевозможных событий, фактов, явлений в каждой отдельно взятой «пошехонии» гораздо меньше, чем в городе. Но переживаются-то они в силу дефицита и эмоциональнее, и острее. Идет постоянная примерка места к себе, себя – к месту. Дескать, если мы такие, как есть, то какова в этом роль общей «альма-матер».
Нет, я конечно же не настолько наивен, чтобы не понимать: внешне в нем нет ничего примечательного. Гидам негде особо разгуляться. Но это вовсе не мешает нам, провинциалам, быть бережными и пристрастными к своим сугубо местечковым байкам, преданиям, легендам… Всему тому, что можно назвать движением времени и атмосферы.
Все сказанное не допущение, не стремление выдать желаемое за действительное, а самая что ни на есть реальность. Когда в расчет берутся не частности, не исключения, а тенденции и закономерности. А они таковы, что все тут по-семейному тесно, близко, по-человечески однородно… Отсюда и дух, и атмосфера, и коллективный характер.
…Местечку больше 620 лет. А оно с каждым годом хорошеет. Такова уж особенность населенных пунктов в отличие от проживающих в них.
Событий на исторической дистанции было много. И за каждым из них – большим или маленьким – люди. Их жизни, надежды, радости, разочарования… Но главным образом – перспективы, ибо шествие на марше бытия нашего маленького городка продолжается.
Да и что такое маленького? Посмотришь вокруг и увидишь пространство, что сливается с горизонтом. Уже одно это даже оптически придает ему в твоих глазах совсем другие масштабы. Твоя малая родина независимо от размеров приобретает для тебя объем Вселенной.
А телевизор, интернет тоже продолжают делать свое дело – максимально приближают к тебе весь остальной мир. Такой век, такова структура момента.
Но ничто и никогда не помешает твоей малой родине оставаться для тебя по-прежнему огромной. Главное же – единственной и неповторимой.
