Юлиана Шуплецова В рамках республиканской киноакции «Киноуроки истории. Иди и смотри!» в кинотеатре «Космос» прошла творческая встреча с режиссером, сценаристом Национальной киностудии «Беларусьфильм» Еленой Туровой с демонстрацией отреставрированного фильма Элема Климова «Иди и смотри» (Беларусь, 1985, драма, военный, история, 150 мин., 16+).
О фильме:
Запуск фильма «Иди и смотри» в производство начался в 1977 году и продолжался семь лет.
Великая Отечественная война, 1943 год. Белоруссия оккупирована немцами. Шестнадцатилетний мальчишка Флера решает уйти к партизанам. Там он знакомится с девушкой Глашей. В этом фильме как ни в каком другом показана трагедия ребенка на войне. Глаша - юная девушка, она только-только начала взрослеть, ей хочется нравиться мальчикам, она мечтает о красивых платьях и ярких бусах, чтобы быть привлекательной и манкой. И Глаша - в лесу, на войне - надевает легкое воздушное платье, понимая всю нелепость происходящего и бросая тем самым вызов ужасной действительности. И Флера в начале картины совсем ребенок. В конце, пройдя через недетский ужас и страх, подросток становится взрослым, пугающе взрослым - его лицо искажено старческими морщинами, а в душе не осталось места для любви...
Из интервью с Элемом Климовым:
- Я несколько раз перечитал книгу «Я из огненной деревни» - документальные свидетельства людей, чудом переживших ужасы фашистского геноцида в Белоруссии. Многие из них тогда были еще живы, и некоторые рассказы-воспоминания белорусам удалось зафиксировать на кинопленку. Никогда не забуду лицо, глаза одного крестьянина, его тихий-тихий рассказ о том, как всю их деревню загнали в церковь и перед сожжением офицер из зондеркоманды предложил: «Кто без детей, выходи». И он не выдержал, вышел, оставив внутри жену и маленьких детишек… Как сожгли, например, другую деревню: взрослых всех согнали в амбар, а детей оставили. А потом, пьяные, окружили их с овчарками и позволили собакам рвать детей. Я тогда задумался: а ведь про Хатынь в мире не знают! Про Катынь, про расстрел польских офицеров знают. А про Белоруссию - нет. Хотя там ведь было сожжено более 600 деревень!
Как-то снимали сцену сожжения деревни. Массовку завели в амбар. Но нужного накала эмоций никак не удавалось добиться. И тогда кто-то из актеров, игравших немцев, дал очередь холостыми в воздух. И тут же из амбара раздался такой человеческий вой, сымитировать который было бы не под силу ни одному актеру… Наверное, кого-то раздражал фильм «Иди и смотри», его «шоковая терапия». А вот немцы говорили: «Это мы должны были снять такой фильм!» Сам Климов так вспоминал о реакции немецких зрителей: «Как-то на одном из обсуждений фильма встал пожилой немец и сказал: «Я солдат вермахта. Больше того — офицер вермахта. Я прошел всю Польшу, Белоруссию, дошел до Украины. Я свидетельствую: все рассказанное в этом фильме - правда. И самое страшное и стыдное для меня - что этот фильм увидят мои дети и внуки».
С самого начала работы над фильмом, с 1977 года, Климова очень поддерживал первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Петр Машеров. Он летал с ним по республике, показывал места партизанских боёв, где он и сам сражался, где на Витебщине казнили его мать.
- Я прекрасно понимал, что фильм получится жесткий, - говорил Элем Климов. - Решил при этом, что исполнителем центральной роли деревенского паренька будет не профессиональный актер, который при погружении в тяжелую роль мог бы защититься психологически наработанной актерской техникой, мастерством. Я хотел найти простого мальчика лет четырнадцати. Его надо было готовить к сложнейшим переживаниям и в то же время защитить от стрессов. К счастью, с Лешей Кравченко, сыгравшим в итоге парня и ставшим впоследствии хорошим актёром, все прошло благополучно. Я понимал, что это будет очень жестокий фильм и вряд ли кто-нибудь сможет его смотреть. Я сказал об этом соавтору сценария — белорусскому писателю Алесю Адамовичу. Но он ответил: «Пусть не смотрят. Мы должны это оставить после себя. Как свидетельство войны, как мольбу о мире».
Фильм «Иди и смотри» отреставрировали специалисты киноконцерна «Мосфильм» и в 2017 году он завоевал главный приз на 74-м Венецианском кинофестивале в номинации «Венецианская классика» за лучший отреставрированный фильм.
