1968 год. Чехословакия. Что это было: ввод войск или оккупация?
В детстве я учился в 84-й средней школе в военном городке в Уручье в Минске. Практически все учителя у нас были женами офицеров, и, сильно не напрягаясь, можно было определить где они побывали вместе со своими супругами. Это, по правде говоря, никогда и ни от кого не скрывалось. Визуально это было видно по одежде и украшениям. Кроличья шуба или шуба из меха ламы означала, что наш педагог с супругом провела какое-то количество лет в Группе советских войск в Германии. Золотые украшения с головкой царицы Нефертити, о которой мы все узнавали в 5 классе из курса истории Древнего мира, означало, что муж нашей учительницы служил на Ближнем Востоке, военные новости с которого мы видели почти ежедневно в вечерней программе "Время". Традиционные на то время наборы посуды в сервантах или пришедших им на смену корпусных "стенках" говорили также о многом. Сервизы "Мадонна" неизменно означали пребывание в Германии, а многочисленные наборы богемского стекла или хрусталя означали, что глава семьи проходил службу в Южной группе войск, а именно Чехословакии. На одном из старейших национальных брендов Беларуси — стеклозаводе "Неман", переживающем сегодня не лучшие времена, мне на полном серьезе заметили, что жены советских офицеров, которые служили в Чехословакии, своей привязанностью к хрусталю держали на плаву эту отрасль в Чехословакии на протяжении десятилетий. К слову сказать, сегодня, как и у нас, она в упадке.
Тема ввода советских войск в то время была не публичной, но у всех на устах. Напоминанием о ней служили хоккейные матчи между мировыми лидерами того времени в любительском хоккее — сборными СССР и Чехословакии. Если матчи передавались в записи, то все политические нюансы убирались, а если шла прямая трансляция, то можно было мельком увидеть что-нибудь антисоветское. Но на это мало кто обращал внимание, это было промыслом политических гурманов.
Сегодня многие не верят в то, что в тот период времени мы не воспринимали ввод войск в Чехословакию как оккупацию. Хороши же были "оккупанты", которые жили на порядок хуже оккупируемых, да еще долгие годы, если не десятилетия помогали "оккупируемым" всем, чем могли. В тот момент мы смотрели на все это, как на глобальное мировое идеологическое противостояние. И, услышав о тех событиях слова, сказанные по "Голосу Америки": "Дикая дивизия генерала Зайцева вошла в Прагу", воспринимали это как шутку. Командир 120 гвардейской Рогачевской дивизии Михаил Митрофанович Зайцев через много лет станет генералом армии и несколько лет будет командующим Белорусским военным округом.
Мы не могли представить дикарями тех, кого видели практически ежедневно. Они ими и не были, они думали о нас, о новом поколении, и делали все, чтобы мы не прошли то, что пришлось им пройти. Они знали цену победе и цену жизни, ведь после войны прошло всего 23 года. Было ли это заблуждением с их стороны? Не нам судить. Они слишком много заплатили за тех же пражан и жителей других городов Чехословакии, поэтому могли и имели право не понимать то, что ярче всех выразил немецкий философ Одо Марквард: "Это была борьба с тиранией, которая не была тиранией".
Практически все слушали "Голос Америки", где тема ввода советских войск в Чехословакию была топовой до самой перестройки. И если в чем-то американская радиостанция за многие годы и убедила кого-нибудь из нас, так это в том, что мы должны прежде всего полюбить самих себя, а не решать кому, где и как жить за наши с вами деньги. Справедливости ради все же стоит отметить, что американская пропаганда была более тонкой, нежели советская, она не лупила кондово по голове и поэтому была притягательной: "Вся власть воображению!", "Под булыжниками пляж!", "Будьте реалистами, требуйте невозможного!" — это лозунги майского студенческого Парижа, а не августовской Праги, а события в Чехословакии были в тренде послевоенного времени. Мир стал настолько маленьким и горизонтальным, он стер все границы и пресловутый "железный занавес". А единственным и понятным языком для этого мира стал марксистский, потому что никакой другой эти послевоенные изменения описать не мог. Это поняли политики Запада и приспособились к новому порядку вещей, но это оказалось непреодолимой преградой для советских руководителей того времени — они знали, что изменения неизбежны, но боялись их.
Сегодня, спустя десятилетия, те давние события многие считают прологом к победе Запада над СССР. Но была ли это победа? Сегодняшнее их торжество — это наш с вами здравый смысл и добродетель. Приди к власти в СССР в 1985 году не Горбачев, а Гришин или Романов — сидели бы как мыши под веником и строго выполняли указания из Москвы. Стал ли бы Запад помогать, если бы повторилось то, что было в 1968 году в Чехословакии? Сильно сомневаюсь. Были бы заявления, гневные речи, передачи по "Голосу Америки", "Радио Свобода" и все. Просто к середине 80-х годов прошлого века мы стали другими и, чего греха таить, разуверились в той системе жизненных ценностей, которую на протяжении многих десятилетий строили. Мы ждали от своих бывших "братьев по социалистическому лагерю" элементарного "спасибо" за то, что в свое время спасли их. А получили сполна волну упреков и обвинений в насаждении тирании. Из всего этого нужно сделать вывод: история всегда повторяется, нам всем надо запомнить и передать нашим детям, что прежде чем кого-то спасать, нужно сто раз подумать — слишком велики жертвы с нашей стороны — слов благодарности не будет. Во всяком случае, до сих пор этого не было.
