Ровесник века
25 августа 2016 года в Минской ратуше состоялось очень необычное мероприятие. Отмечали столетие человека, который руководил Минском четверть века после окончания войны. На сцене была живая легенда, человек, в судьбе которого сошлись все перипетии ХХ века. На юбилей Василия Ивановича Шарапова пришли все, кто с ним когда-то работал. Это был необычный праздник для всех – подобное торжество уникально, это была своего рода встреча и прощание с уходящей эпохой, которую олицетворял Шарапов.
А 5 марта прошлого года его не стало. Он умер в один день с Иосифом Сталиным, Сергеем Прокофьевым и Анной Ахматовой. В этой дате наверняка есть некий скрытый смысл ушедшего времени с его трагизмом и величием. А через день – 7 марта его хоронили, и многие из тех, кто был на праздновании юбилея, несмотря на предпраздничную суету и дождь, пришли попрощаться в Дом литератора.
23 июня 1944 года началась операция «Багратион». Капитан Шарапов вместе с другими бойцами координировал действия бригады. Немецкий снаряд попал прямо в радиостанцию, а Василий Иванович был ранен в ногу. Сняв с себя нательную рубашку и перевязав ногу, он пополз к шоссе Минск–Москва. Там его и подобрали бойцы дивизиона. После ампутации ноги и демобилизации Василий Шарапов оказался в Минске, где был принят на работу в городской комитет партии.
Известие о том, что советские войска заняли Берлин, пришло в Минск 2 мая 1945 года. По этому случаю для работников горкома и горисполкома был накрыт праздничный стол в ресторане фабрики-кухни. Непьющий Шарапов, смешавший от счастья сто граммов водки со стаканом красного вина, пришел в себя только на улице. Коллеги рассказали ему, что он «натворил» во время празднования. Тон на праздновании задавал первый секретарь Минского горкома партии Герой Советского Союза Иосиф Александрович Бельский, который в своей речи главными героями войны назвал партизан, обидев невниманием фронтовиков. Недовольный таким подходом Василий Шарапов бросился в драку с первым секретарем. Его коллеги никак не могли понять, откуда у Шарапова взялась такая прыть, когда он гонялся на костылях по залу за Бельским. А наутро, оценив масштаб своего поступка, Василий Иванович стал собирать вещи, решив, что его уволят за это. Но неожиданно в его кабинете зазвонил телефон, Бельский пригласил его к себе и предложил стать его помощником. От этого предложения Шарапов отказался…
В наше не очень читаемое время книга воспоминаний Василия Шарапова вызвала большой интерес. В ее названии заложен глубокий смысл судьбы самого Шарапова, она называется «Нас время ставит на свои места». По наполненности событий и их фактуре это одна из лучших книг о послевоенном Минске, написанная живым участником тех далеких событий. Первого сентября 1946 года был принят послевоенный генеральный план Минска. На площади Парижской Коммуны (район Оперного театра) вместо улиц Садово-Набережной и Садовой был спроектирован парк имени Янки Купалы. Парк Горького расширялся за счет улицы Конюшенной, а вокруг Комсомольского озера намеревались разбить парк Победы. На Ратомских болотах и слиянии рек Свислочи и Вячи решено было создать Заславское водохранилище, которое все мы сегодня называем Минским морем.
Нынешняя площадь Победы должна была размещаться выше – на пересечении улиц Козлова и проспекта Независимости. Но площадь решили сместить вниз, так как рядом находилось старинное кладбище с храмом, а дальше начиналось Комаровское болото. Площадь, находившаяся внизу, всегда называлась Круглой из-за формы. Первые эскизы того, что мы сегодня видим, Георгий Заборский сделал в 1942 году, находясь на Урале. В послевоенное время именно этот проект, соавтором которого был Владимир Король, взяли за основу. В 1955 году площадь была торжественно открыта. В 1956 году в новогоднюю ночь заработал телецентр в Минске, а 10 июня состоялось торжественное открытие Минского моря.
Увидев зоопарк в Берлине, Василий Шарапов предложил построить такой же в белорусской столице. Его идея состояла в том, чтобы соединить Детскую железную дорогу, где до войны было трамвайное кольцо, с будущим зоопарком. Но против этой идеи выступил Тихон Киселев, бывший в то время председателем Совета Министров БССР. Причина была проста – территория зоопарка затрагивала правительственные дачи в Слепянке. Не осуществилась и задумка по строительству университетского городка в районе нынешней Национальной библиотеки. В 1957 году ректором БГУ стал московский физик Антон Никифорович Севченко. Василий Шарапов предложил построить университетский городок в районе Зеленого Луга. Преградой стал вопрос строительства главного корпуса. Ректор считал, что он должен находиться на главной площади столицы. В то время Зеленый Луг был глубокой окраиной города, конечной остановкой транспорта была Обсерватория, он начал активно застраиваться в конце 60-х годов прошлого века. Главный корпус построили, закрыв проход на Привокзальную площадь, а площадь Ленина (ныне Независимости) с того времени перестала быть главной в городе.
Карьера Василия Шарапова всегда развивалась по горизонтали. Он был хозяйственником, лавировать и закрывать глаза на то, с чем он не согласен, получалось у него плохо. В то время в Беларуси был особый тип партийного лидерства, первыми лицами в республике становились выходцы с партизанским прошлым. В аппаратных раскладах того времени фронтовое прошлое Шарапова не выдерживало конкуренции с ними. У него были многолетние непростые отношения с Тихоном Киселевым, в своих мемуарах он написал об этом подробно. Началось все с тривиального случая, на который Василий Иванович вначале не обратил внимания. После того, как Тихон Киселев стал председателем Совета Министров БССР, его теща – директор небольшого кирпичного завода – решила перебраться в Минск. По просьбе Киселева Шарапов выделил ей двухкомнатную квартиру в районе площади Якуба Коласа. По нынешним временам это жилье более чем достойное, а в то время это были хоромы. Но теще Тихона Яковлевича это жилье показалось скромным, нужна была трехкомнатная квартира. Это никоим образом не умаляет заслуги Тихона Киселева. Но об этом факте в своих мемуарах написал сам Василий Шарапов.
С его сыном Владимиром Васильевичем у меня было много бесед о том, что не вошло в книгу. Почему белорусы при освоении Западной Сибири в начале 80-х годов прошлого века построили пять поселков, а украинцы два? Шарапов, в то время министр дорожного строительства БССР, по должности курировал эти стройки. Из чувства деликатности он не стал писать о том, что куратор из ЦК КПБ от гостеприимства тюменцев всегда был в восторге и в порыве этого подписывал все, что подавали под руку. Как-то в шутку я заметил, что Василий Иванович курировал строительство поселка Лангепас, а первые три буквы нефтяной корпорации Вагита Алекперова «Лукойл» берут свое название от трех основных месторождений Лангепас – Уренгой – Когалым. Неплохо было бы, заметил я, написать ему письмо и предложить по аналогии с «Норильским никелем» установить дополнительную персональную пенсию Василию Ивановичу, как это сделал Владимир Потанин для Владимира Долгих – бывшего генерального директора «Норникеля». Владимир Васильевич улыбнулся и сказал: «Деду, – так он его называл, – уже много лет, ему уже это не нужно». Василию Ивановичу было 99 лет на момент нашего разговора.
Но об одном разговоре я все же напишу, тем более что эта тема описана в мемуарах. Я спросил сына Шарапова, кого он ставит на первое место среди руководителей БССР в послевоенное время. Ответ был прост: Кирилла Трофимовича Мазурова. Отдавая должное Петру Мироновичу Машерову, как человеку невиданного личного мужества в годы войны, его интеллекту, он все же ставит на первое место Кирилла Мазурова. Каждый имеет право на свое мнение и свои оценки. Шарапов впервые написал о том, что предком Машерова был плененный солдат наполеоновской армии, написал и об отважном его побеге при отправке в Германию, об участии в диверсионно-истребительном отряде. Но именно при активной поддержке Мазурова собкор «Правды» Иван Новиков, столетие которого было крайне скромно отмечено в прессе 26 января этого года, начал реабилитацию Минского подполья, завершившуюся уже при Машерове присвоением в 1974 году Минску звания города-героя. Кирилл Мазуров встретил войну в Бресте в должности первого секретаря Брестского обколма комсомола. Отправив в эвакуацию своих подчиненных, присоединился к сражающимся войскам, был ранен, с трудом вышел из окружения. В госпитале его разыскал Михаил Зимянин и направил на работу в штаб партизанского движения. Для Василия Шарапова участие в фронтовых действиях было непререкаемым – это мнение его сына. По поручению Кирилла Мазурова Василий Шарапов лично занимался решением жилищной проблемы Ли Харви Освальда. Будущий убийца президента Кеннеди ордер на жилье на улице Калинина (ныне Коммунистическая) получил в кабинете Шарапова.
В мемуарах Василия Шарапова есть сюжет, посвященным переводу Петра Машерова в Москву. Точнее сказать, раскрыты причины того, почему первый секретарь ЦК КПБ так и не получил должность в Москве. Вопрос о переводе Машерова в Москву планировался после ХХIVсъезда КПСС в 1971 году на должность секретаря ЦК КПСС по идеологии. Но идеологическим секретарем в то время был Михаил Суслов, которого считали вторым человеком в стране. Суслова конкуренция со стороны молодого и харизматичного партийного лидера БССР не устраивала. Он предложил выступить Машерову на съезде с критикой еврокоммунизма. После событий в Чехословакии в 1968 году эта проблема была предельно острой. Не выполнить партийное поручение Машеров не мог. Но после его выступления на него обрушился шквал критики со стороны лидеров компартий стран Западной Европы, а выступление Долорес Ибаррури поставило точку в этом вопросе. На заседании Политбюро после съезда выступление Машерова было признано ошибочным. Ни по партийному, компартия Беларуси не была независимой, ни по научному подобное выступление Машерова «не полагалось». Опытный аппаратчик Михаил Суслов ловко избавился от сильного конкурента. К сожалению, не все в этом вопросе подлежит журналистской публикации, о некоторых моментах меня попросили не писать.
Василий Шарапов не достиг вершин властной пирамиды. Он ушел с поста первого секретаря Минского горкома партии в 1972 году после взрыва на заводе футляров, приведшего к большому числу погибших. Семнадцать лет вплоть до 1989 года он был главным дорожным строителем Беларуси. И это самая яркая страница в его жизни. Но в подарок за многие незаслуженные обиды Господь дал ему яркую судьбу и очень хорошую семью, что было редкостью в его кругу, благодаря которой он прожил более ста лет. Он ушел тихо и незаметно, успев рассказать о многих событиях, участником которых он был лично.
