grushetsky Это было в студенческие годы, когда я на поезде пилила в столицу — на сессию. Обложилась книгами со всех сторон, достала конспекты. Напротив меня уселся такой же зануда с кипой книг, только не по зарубежной литературе, а по медицине.
Периодически отвлекаясь от чтива, мы встречались глазами. Можно было, конечно, парню улыбнуться и завязать беседу, но было не до этого — завтра экзамен, а приличный кусок нужной информации все еще не выучен.
Так бы мы и не познакомились, если бы не растрепанный дядька с бутылкой пива с соседней «боковушки», часто поглядывающий на нас. Наблюдая за уткнувшимися в книгу попутчиками, он страдал, ему хотелось общения. Вагон был не полный, остальные пассажиры сидели далековато, и все реплики приходилось адресовать в пространство. Минут через тридцать его терпение лопнуло.
— Что вы уткнулись в книги свои? — не выдержал мужичок. —Сейчас ведь только дураки читают! Вот я последний раз книжку в руках держал в школе! А мой сын …
Что там было с сыном, я не расслышала. Мы с парнем наконец-то оторвались от наших учебников, переглянулись и как по команде захохотали. Мы гоготали на весь вагон и не могли остановиться. Дядька смотрел на нас с легкой обидой и искренне не понимал причины веселья. Благо ему повезло, на следующей остановке вагон укомплектовался получше, и он нашел себе приличного собеседника. А не каких-то там дураков читающих.
До конца поездки мы с Максимом, как звали моего попутчика, болтали и пили чай, позабыв о предстоящем экзамене. И немного сочувствовали пассажиру с «боковушки» и его сыну.
…Я вспомнила этот поезд и мужичка недавно в книжном, когда увидела перед стеллажом мальчика лет одиннадцати. Он стоял и выбирал себе книгу — какую-то фантастику с монстрами на обложке. Внимательно выбирал. Через несколько минут мы столкнулись с ним у другой полки. Ребенок не замечал никого вокруг, потому что уже начал читать. Люди проходили мимо, слегка задевая его, а мальчику все было нипочем. Он уже был не в магазине, а в другом мире. Может, с пришельцами или иными чудами-юдами. И там ему было явно интереснее.
