grushetsky Когда речь зашла об одном из общих знакомых, кто-то довольно небрежно заметил:
– Да чего о нем много говорить… Чудак, каких мир не видел.
В реальности определение было еще категоричнее, вне литературных норм. Вот и приходится употреблять более культурный вариант.
Человек, ставший вдруг объектом обсуждения, обладал рядом безусловных достоинств. В прошлом отличный инженер-энергетик был еще известен как заядлый велопутешественник. Только годам к семидесяти пяти и угомонился. До этого же под шорох шин велосипедных в автономном режиме объехал чуть не весь тогда еще Советский Союз.
В студенческой же молодости стал мастером спорта по тяжелой атлетике. Прекрасно рисует, превосходно начитан. При встречах лучшего собеседника и пожелать себе трудно. Умен, всегда неожиданен в суждениях, умеет слушать, что при нынешней динамичности бытия тоже немаловажно.
И вот, поди ж ты, «классифицировали». Да кто? Тот, кто и малой частью перечисленных качеств не обладает. Боже, как часто мы гораздо и мельче, и смешнее тех, над кем смеемся.
Чаще всего такое происходит с так называемыми «чудаками». Они же порой просто интересные, оригинальные, «лица не общим выраженьем» люди. Способные удивлять без всякого стремления к эпатажу. Ведь если «выпендреж» – самоцель, то ты уже просто, пардон, пошляк.
Но как, скажем, можно назвать того, кто тихо, без саморекламирования, высадил вдоль дороги на подъезде к родной деревне несколько километров деревьев. Самого давно уже нет, а аллея в молве людской заслуженно носит его имя. А ведь тоже посмеивались над ним. И даже не втихаря.
Как и над одним физически крепким пенсионером, безвозмездно предлагавшим людям свои «шефско-тимуровские» услуги. Мол, кому-то с дровами порядок навести, одинокой старушке огород перекопать и т.д. Над этим уже чуть ли не откровенно смеялись. Он же всего-навсего был, что называется, стихийный волонтер. Не мог по душевной организации своей мимо чужих забот равнодушно пройти.
Не очень-то понимали в поселке и самодеятельного художника, нет-нет да и устраивающего выставки-лектории прямо перед своим домом.
Блажью многие земляки считали и вчерашнего руководителя одной из промышленных предприятий. Дескать, ишь удумал… В одном из домашних помещений краеведческий музей устроил. От себя добавлю: замечательный! По количеству, разнообразию экспонатов вполне может составить конкуренцию официальному. А ведь всего-то и хотел энтузиаст, чтобы собственные дети манкуртами, родства не помнящими, не росли. Масштабы же определились уже потом.
Словом, над ними явно или неявно подсмеиваются. Я же им благодарно и радостно аплодирую. Неужели искренность в желаниях и их реализации – прямой шаг к чудачеству? Забываем, что нередко самая неожиданная радость жизни случается вопреки ярлыкам. Между «интересно» и «необходимо» нет безусловной и качественной зависимости. Как часто необходимое оказывается неинтересным. Необязательное – захватывающим, чарующим. Это у серых людей добродетели бывают какие-то серые. Осудительного акцента тут нет, но явно маловато в личностном плане.
…«Он не такой, как все», – спешим выделить кого-то, подчеркивая необычное в нем. Но здесь только часть характеристики. Самое главное, в какую сторону «не такой». В психиатрических клиниках все «не такие». Так что едва ли следует спешить с категорическими формулировками.
В любом человеке вдруг может обнаружиться не очевидная для других особенность. Может, в ней-то как раз и вся прелесть. Свежая, ярко заметная, не «отредактированная» массой условностей. Так, может, лучше порадоваться, а не сомнительные «бирочки» навешивать?!
