Последний из могикан
На всем постсоветском пространстве только он мог сказать: «Я работал со всеми лидерами, начиная от Сталина и до Горбачева». Он готовил аналитические записки для Берии и Сталина, писал внешнеполитические речи Хрущева. Его услугами пользовались Леонид Брежнев, Юрий Андропов и Михаил Горбачев. Его обвиняли в развале СССР и считали основным фигурантом в деле исчезновения «золота партии», вызывали в суд по делу КПСС. Но он оставался непоколебим и честен, его никогда не интересовала партийная и государственная карьера, она сложилась сама по себе. Жизненным хобби и страстью для него всегда оставался процесс познания и анализ. Вторая его профессия – искусствоведение. Его не стало 22 февраля 2018 года. Шли зимние Олимпийские игры в Корее, он ушел тихо и спокойно. О смерти политика, легенды отечественной истории Валентина Сергеевича Фалина информационные агентства сообщили крайне скупо. Молодое поколение даже не поняло, с кем оно простилось.
По своему собственному признанию, бояться он перестал в двенадцать лет, когда вместе с отцом сжигал библиотеку. В библиотеке отца Фалина были собрания сочинений Троцкого, Бухарина и всех остальных видных деятелей Октябрьской революции, репрессированных в 30-е годы. Отец Валентина Михайловича работал в ВЦСПС, в 37-м на Дальнем Востоке арестовали Виктора Игнатенко, мужа родной сестры матери, он был начальником строительства крупного военного объекта под Хабаровском. Он был приговорен к высшей мере наказания, но его жене пришло сообщение, что он приговорен к 10 годам без права переписки. В двенадцать лет Валентин Фалин узнал, что такое каток политических репрессий. Эта страница отечественной истории на всю жизнь останется для него спорной, трагической, но не основной. Фалин будет воспринимать ее как естественное продолжение революции и Гражданской войны, но кругом его профессиональных интересов всегда будет война.
Валентин Фалин встретил войну в 15 лет в артиллерийской спецшколе. Они ехали в летние лагеря Рязанского артиллерийского училища, а 22 июня их разгружали с парохода, который доставил курсантов в этот лагерь. В живых из его взвода после войны остались только он и еще два человека. Практически вся многочисленная семья Фалиных (27 человек) погибла во время войны. Родственники отца погибли при разминировании минных полей: немцы гоняли местное население по гатям, заминированы были болота, а немецкие саперы в этих условиях не знали, как поступить. В деревне, где жила мать, свирепствовали каратели из Эстонии и Латвии. За каждого убитого офицера-немца брались в заложники 100 человек, а за каждого солдата — 50. Заложники расстреливались. В Псковской и Новгородской областях каратели из Эстонии и Латвии истребили 140—150 тысяч человек. Валентин Фалин нашел все эти документы. Эта тема была для него горячей на протяжении всей жизни, а во время перестройки, когда в Прибалтике были организованы народные фронты, он не раз предлагал Михаилу Горбачеву опубликовать эти документы. Реакция Горбачева всегда была одна: не время сыпать соль на раны, сейчас нужна консолидация.
Валентин Фалин первым обратил внимание на то, что осенью 1941 года реальная помощь для СССР пришла только из Югославии. Югославские партизаны, в основном сербы, своими действиями сковали 30 немецких и итальянских дивизий во время битвы за Москву. В 1973 году у Фалина состоялся долгий разговор с Иосипом Броз Тито по этому поводу. Фалин выразил признание югославам за ту помощь. В ответ Тито заметил: «Это первый русский, от которого я это слышу». Эта тема не раз поднималась Фалиным во время его бесед с Хрущевым, Брежневым. Он видел в этом начальную точку нормализации взаимоотношений с Югославией, но идеологические разногласия и критика еврокоммунизма, под которой в первую очередь подразумевалась критика политики Тито, брала верх.
По своей сути, интерес к войне, ее источникам определил круг профессиональных интересов Валентина Михайловича на всю его жизнь. Наверняка это было предопределено и свыше: с пяти лет, еще до войны Фалин приобщался к немецкой культуре благодаря своей соседке Горевой Анне Григорьевне. Горева училась в пяти западных университетах в разных странах, знала в совершенстве пять европейских языков, она преподавала в частном порядке Фалину немецкий язык.
После окончания МГИМО (Московский государственный университет международных отношений) Фалина распределили в ГДР. В Берлине в советской контрольной комиссии он отвечал за взаимоотношения ГДР и СССР. Здесь он познакомился с Пиком, Хоннекером, Штофом, практически со всем немецким руководством социалистической Германии. А находясь в отпуске в Москве в 1951 году Фалин заболел и решил перейти на научную работу. Подал заявку в аспирантуру по политэкономии, но оказался в Комитете информации, обслуживающем первых лиц страны.
За долгую жизнь Валентин Фалин узнал и подружился со многими известными людьми того времени. Особые взаимоотношения сложились у него с певицей Лидией Руслановой. Его фрагментарные воспоминания о великой певице невозможно прочесть нигде. По национальности она была мордовка. Мать умерла, а отец, вернувшись с фронта, отказался от нее и попросил деда ее приютить. Дед не признавал ее и, в отличие от других внуков, подарков из города ей не привозил. Она была сильно обижена и решила отомстить. Когда дед выпил и лег спать, она подожгла ему бороду. Дед, проснувшийся от боли, бил ее так сильно, что содрал всю кожу. Будущую звезду сцены приютил священник и устроил работать на мебельное предприятие. Там она стала петь. Один из профессоров, услышав ее пение, отправил Русланову учиться в Ленинградскую консерваторию. Голос у нее был на пять (!) октав. Переводить ее на академическое пение не решился никто, боялись загубить уникальный талант. Она дружила с Маяковским, Есениным. Однажды, придя на прием к Сталину, она услышала вопрос вождя: «Матрена (такое было ее настоящее имя), а драгоценности у тебя настоящие?» Русланова ответила: «Товарищ Сталин, кто же к вам с фальшивыми придет?»
Арестована Русланова была в Казани после концерта. У нее была редкая коллекция русской живописи, иностранная ее не интересовала. До войны ей предлагали Рембрандта. А она твердила: «Дайте мне Шишкина». В ее доме было самое большое собрание картин Шишкина. После ее ареста на описи имущества напротив картин Сталин написал: «В Третьяковскую галерею». Вернули мебель, коллекцию чашек Батенина, был такой банкир до революции по фамилии Рыбаков, он их собирал. Драгоценности Руслановой были оценены в сорок миллионов рублей по ценам того времени. Ей предложили компенсацию в сорок тысяч рублей, она отказалась от этого, сказав: «Оставьте их себе». У Руслановой было две собаки – Пожар и Караул. Представьте себе ситуацию, когда хозяйка собак с голосом на пять октав выгуливает этих собак (а квартира Руслановой находилась в районе метро Аэропорт в генеральском доме) и зовет их: «Пожар! Караул!».
Валентин Фалин дружил с Лидией Андреевной прежде всего как с первоклассным искусствоведом.
С Хрущевым взаимоотношения у Фалина не сложились, сказывалась пропасть в интеллектуальном и культурном уровне. Никиту Хрущева Фалин не уважал прежде всего за вранье. Все грехи Хрущева в 30-е годы были на Украине. В Москву он присылал расстрельные списки, которые лично Сталин сокращал в два, три, а иногда и пять раз. Перед ХХ съездом КПСС 200 сотрудников КГБ перелистывали дела 30-х годов в архивах и уничтожали документы с подписью Хрущева. Фалин был одним из инициаторов решения Политбюро о реабилитации военнопленных при Хрущеве. Решение было принято, но его выполнение было «замотано» Министерством обороны вплоть до прихода к власти Горбачева. Никиту Хрущева удалось убедить, что такое решение оправдано прежде всего с этической точки зрения. Фалин приводил в пример англичан, которые засчитывали время в плену наравне со временем во время боевых действий и платили в тройном размере.
Фалин одним из первых поставил под сомнение гуманность некоторых предложений академика Андрея Сахарова, который предлагал создать необходимое количество стомегатонных ядерных боезарядов и разместить их вдоль западного и восточного побережья США в море в Атлантическом и Тихом океанах. А в случае начала войны взорвать их, поднявшаяся 40—60-метровая волна в этом случае смыла бы США. Но с другой стороны, он поддерживал Сахарова в том, что гонка вооружений и США разорят СССР.
Валентин Фалин познакомился с Леонидом Брежневым в 1964 году в ГДР, когда сопровождал его на юбилейных торжествах в этой стране. Это было еще до освобождения Никиты Хрущева от всех занимаемых им должностей. Брежнев поверил Фалину и на обратном пути в самолете заметил, что скоро все переменится. Ровно через пять дней Хрущев был снят со всех своих постов, а Валентин Фалин вошел в ближний круг нового первого секретаря ЦК КПСС. Брежнев понимал и уважал Фалина, для него было открытием, что последний никогда и ничего у него не попросил, в отличие от других высокопоставленных людей из своего окружения.
В мае 1971 года Валентин Фалин был назначен послом СССР в ФРГ. Он занимал эту должность по сентябрь 1978 года, и все это время было самым плодотворным в истории двух стран. Германистика из профессии стала для Фалина всей темой его жизни. Он полюбил немцев и постоянно говорил, что немцев и нас объединяет одно – мы умеем создавать проблемы, чтобы затем достойно решать их.
С Юрием Андроповым он познакомился во время венгерских событий в 1956 году, считал его умнейшим и информированным человеком. Фалин еще тогда предлагал не делать великомученика из венгерского премьера Имре Надя, а дать о нем полную информацию. В то время это сняло бы многие вопросы в венгерском обществе. У Имре Надя была кличка Володя, еще в 1931 году он предложил свои услуги осведомителя ОГПУ в венгерской диаспоре. На его совести гибель Бела Куна и 30 расстрелянных венгерских коммунистов. Хрущев на это не пошел, кое-как удалось уговорить опубликовать эти документы Горбачева, чтобы снизить накал травли на лидера венгерских коммунистов в конце 80-х годов прошлого века Яноша Кадара.
В журналистику Валентин Фалин пришел из-за аппаратных интриг. В 1983 году ему и председателю КГБ Федорчуку Юрий Андропов поручил подготовку переговоров о выводе советских войск из Афганистана. Андропов был болен и, скорее всего, забыл о своем поручении. Недоброжелатели Фалина донесли, что он ведет собственную политику. Андропов предложил перевести Фалина заместителем к Лапину на Иновещание. Лапин – легенда отечественного телевидения и очень влиятельный человек в 70-80-е годы прошлого века в СССР. Но Валентин Фалин выбрал должность политического обозревателя газеты «Известия».
Валентин Фалин вернулся в большую политику с приходом к власти Горбачева. Валентин Михайлович никогда не скрывал, что ко временам, наступившим в СССР в середине 80-х годов, у него большие претензии. «У нас был последний шанс реформировать нашу систему. Я в будущее смотрел очень мрачно», — сказал он во время интервью по случаю своего девяностолетия.
При жизни ставший легендой, не понятый и всегда загадочный, этот советский интеллектуал на вопрос о своих идеологических пристрастиях всегда отвечал: «Я за свободу совести, но против свободы без совести».
Он оставил после себя достаточно большое количество книг и воспоминаний, интервью, которые и сегодня читаются как откровение об ушедшей эпохе. 3 апреля сорок дней со дня смерти Валентина Михайловича Фалина…
